Егор и Никитич вошли на веранду и сели за старый круглый стол, что стоял на ней с незапамятных времен. Стол заскрипел под локтями Егора, что на него облокотился, а тот не обращая внимания на мелочи начал взахлеб тараторить.
– Прикинь, Ген, мы с Никитичем идем по домам, а дома меня встречает Лизка и орет, ты где был!
Тут надо сделать некоторое отступление по поводу личной жизни Егора. Егор мужик из себя видный работящий, и даже в самые хреновые времена умевший выкрутиться и деньгу в дом принести, но вот с бабами у него никак не ладилось и к своим сорока пяти он успел уже три раза женится, и развестись, оставя по чужим семьям двое детей — дочь Женьку и сына Вальку. Любитель он был имен двойного назначения, выберет перед самыми родами жены имя и говорить, будь, кто будет, а имя будет одно, типа, или Евгения Егоровна, или Евгений Егорович. Елизавета была последней Егоровой женой, и покинула своего неудачного на семейные узы супруга всего год назад.
– Я сначала подумал, что вернулась ненаглядная, ушла от своего хахаря, и такой довольный в дом захожу, а там обстановка какая-то чужая, и сына нигде не видать. Я ее спрашиваю, а Валька-то где? А она глаза круглые сделала, и говорит, какой Валька. Я ей и объясняю сын наш. Она мне, ты, что рехнулся, нет у нас с тобой никаких детей, и вроде не планирую пока. Тут до меня, конечно, дошло, что я не в том времени.
– Реальности. – хмуро поправил его Никитич.
– Ну, да, реальности. Тогда я ей, а, блин, мол, спал сегодня на работе, привиделось, что сын у нас с тобой, Валентином зовут, пять лет уже. Смотрю, она ни хрена не верит, но что-то ее внутри там кольнуло. Промолчала сначала, а вечером в постели со мной такое вытворяла, а потом говорит, я твой намек, мол, поняла и прав ты Егор, давно нам пора ребенка завести, и ты меня дуру извини, что я кочевряжилась столько лет, страшно мне было. Рожать же придется.
– Что-то на твою Лизку вообще не похоже. – заметил Генка.
– И я про то ж, вроде Лизка моя, но ни хрена не моя, лучше что ли. И так мне хорошо стало с ней. Прикинь мы с ней душа в душу три недели прожили, почти ничего не говорили, она и накормит, и книжку почитает как прямо ребенку, от настоящей Лизки я такого в жизни бы не дождался. Да и чище как-то в хате, все так ухожено. Ты помнишь у нас в доме даже герань не выживала, а у этой на окнах салфетки на них горшки какие-то расписные и цветы, блин столько цветов в моем доме отродясь не было, я вон как вернулся первым делом пошел цветы в дом покупать.
– Что ж ты вернулся, если был счастлив с ней?
Егор разом как-то осунулся.
– Да, Змей твой все. Встретил он меня у огорода, все вокруг как застыло, даже птицы петь перестали. Говорит, что мне надо возвращаться, мол, тебя и твоих уже вытащили, Никитича тоже, теперь дело за мной. Я ему говорю, а нельзя ли остаться. Говорит, нет. Я ему, а мол жену свою забрать домой можно, он на это тоже нет. Я тогда говорю не поеду, что, мол, счастье свое тут нашел, а он мне в ответ, что если я останусь, то через день здесь появиться другой Егор и вы на фоне этого, скорее, всего, рехнетесь, ну а хуже всего достанется Лизе. И еще сказал, что мне надо тебе помочь. Я ему говорю, ну может рокировку, сделаем, вы ту, что от меня ушла сюда, а эту мне. Он мне говорит тоже нельзя, да и не получится. Во-первых, ей будет хуже, если она уйдет с тобой, она не совладает с переменой реальности, потому как на нее навалиться много обстоятельств и факторов которых у нее в этой реальности нет. Там и ребенок, который уже сейчас полюбил нового отца, а ее не примет новую, и твоя нынешняя жизнь, и многое-многое другое, от чего ей станет гораздо хуже, чем лучше. Он говорит, а каждое слово для меня как серп по яйцам, гад и убедил меня в итоге. Пошел я к ней и рассказал все, как есть, начистоту. Она на шею мне кинулась и говорит, я сразу почувствовала, что ты не мой Егор, и в тоже время мой как есть. И говорит еще, ты не бойся, я бы все равно осталась, потому как настоящего, своего я тоже люблю, и никуда от него не денусь. Правда теперь уже и не знаю, от кого из вас ребенок будет. Блин, и так тошно мне стало в тот момент, что представляешь – заплакал я. Она так утешала меня, что мне от этого еще тошнее становилось. Ну, в общем, я в итоге поддался на уловку змеиную и вот вернулся. А цветы мне теперь будут как напоминание о том, что у меня и такая жена тоже была в жизни. Странно, да?
– Да, – согласился Генка после паузы, – История.
| НАЗАД | В НАЧАЛО | ВПЕРЁД |