Кофе не пошёл. Обычный кофе, какой с удовольствием пил день за днём шёл сегодня мерзким плоским по вкусу пойлом. Серёга понимал, что кофе не виноват, но, тем не менее счастья от кофепития не прибавилось. Он покрутился вправо в влево в компьютерном кресле, печально посмотрел на заставку экрана в виде цветов цикория с глубоким боке, что снял в прошлом году. Работать не хотелось. Давно, и без надежды на появление желания. На площади за окном буянила десантура, шёл второй день августа. По факту Серёга тоже был, и десантник, и ветеран боевых действий, и орденоносец, но на праздник мужиков в тельниках он не ходил, не потому, что как-то было западло, ну или там ещё что-то негативное, просто не хотел, а чаще было некогда.
Он встал с кресла, которое отозвалось коротким, но энергичным скрипом и подошёл к окну.
Каждый год одно и тоже, одни ветераны ВДВ громогласно заявляли, что лезть в городской фонтан не по десантному, другие регулярно в него лезли. И сейчас на площади Славы одна кучка десантуры стояла около памятника всем погибшим за Родину, другая радостно что-то орала у фонтана, ну и в нём тоже.
Он любил рассматривать главную площадь города в бинокль. Бинокль был у него хороший, то есть раньше их было три и все хорошие, но два сам отнёс ребятам волонтёрам для передачи в зону СВО. Дойдёт или не дойдёт его не волновало – пусть это будет на совести волонтёров, он своё дело сделал, пара очень хороших биноклей ушла на фронт. И сейчас он поднял свой последний двенадцатикратный Pentax и начал смотреть народ у памятника.
Среди стоящих совсем малой группой увидел Серого. Малых Серёга, был однополчанином по «полтиннику».
«Давно он в столицу края не выбирался». – подумалось Сергею. И под ложечкой засвербило выйти к народу.
Быстро надев пиджак с постоянно прикрученной Красной Звездой и посетовав, что стал маловат в пузе, он влез в кроссовки и запер дверь.
Перейти дорогу и дойти до памятника было делом двух минут.
– Бл.! Серёга!!! – его узнало много народу, и он начал всем пожимать руки и обниматься с теми, кто считал, что без этого никак.
Наконец он добрался до Серого.
– Здорово, тёзка! – руки долго не отпускали пожатие. У них было о чём вспомнить.
– Ну, что пьём? – задал он риторический вопрос.
– Ну, так!
Ему протянули пластиковый стакан с темной жидкостью. Надо понимать, что предполагалось, что это коньяк.
– За ВДВ!
– Ур-р-р-ра! – заорал народ вокруг, даже те, кто к тосту не присоединялся.
Когда гомон чуть стих, он посмотрел Серому в глаза.
– Как ты?
– Да, ничего вроде. Пытался прорваться на СВО, сказали стар и болен. Так, что шевелюсь потихоньку, кое-что собираем у себя в райцентре и отправляем с попутчиками своим. Бабы сети камуфлированные вяжут, окопный душ собирают, ну так, чем можем. А ты как? Женат?
– Был в очередной раз. А в целом неплохо. Работаю, пишу, снимаю потихоньку.
– А сегодня, что без фотика.
– Сегодня я на празднике, а не на работе. Потом нет настроения снимать, если уж чего-то из ряда вон будет телефоном сниму.
– Понятно.
– Может у меня посидим, я вон в том доме живу. – Сергей показал пальцем в дом, напротив.
– Хорошее место, прямо в центре города.
– Не знаю, когда покупал думал удобно будет на работу ходить, потом разочаровался, целый день гул машин, никакие двойные стеклопакеты не помогают. Потом привык. Ну так, что ко мне?
– Нет, здесь душевнее, и потом, когда ты ещё коньяк из пластиковых стаканов попьёшь?
– Это точно. – согласился Сергей, не вдаваясь в уточнения по поводу аутентичность коньяка.
Потом они ещё пили, закусывали тем, что жены собрали, потом гуляли по набережной, незлобливо шугали заголубевшую молодёжь и прибуревших торгашей, но в целом вели себя достойно.
Уже за полночь ввалились в квартиру.
Утро Сергей встретил в 4.00. Сработал профессиональный будильник. Он часто работал в это время, не желая будить своих прошлых жён и отсутствующих сейчас с ним детей. Строки про то что кофе не пошёл легли легко.
Ближе в семи проснулся и Серый.
– Хорошо отметили. – сказал он, протирая глаза.
– Да, душевно. И пацаны, хотя и не нашего полка, но классные ребята.
– Да. Ладно, Серёга, я пойду потихоньку. Обещал ещё вечером жене вернуться, но, если честно и не особо хотелось вчера уходить.
– С работой проблем не будет?
– Они знают, что такое 2 августа. Промолчат.
– Тогда завтрак и пойдёшь.
– Нет ты только кофе сделай, есть?
– Обижаешь, тебе какой эфиопский, колумбийский?
– Чтобы был крепкий.
– Понял тогда робуста.
В этот раз кофе пошёл, даже несмотря на то, что в повседневке Сергей пил колумбийскую арабику.
Серый встал.
– Ну ладно, давай прощаться.
– До встречи, брат!
– До встречи!
Сергей смотрел вслед уходящему к станции Серому и думал, а будет ли следующая встреча.
Группа их полка в Одноклассниках в последнее время больше напоминала не останавливающийся некролог.
