– Повезло-не повезло, Бог его знает. Жить-то хочется, значит живёшь.
Саша с позывным «Кэп» сидел в кресле со стаканом вискаря, который за весь Новый год не выпил и трети и рассуждал о жизни. Ему летом не повезло наступил на хорошо поставленную, прямо в своём окопе ПМНку. Судя по подрыву вторую. Пока дотащили, пока провели ампутацию, потом вторую (врач с гражданки был акушером и правильно формировать культю его никто не учил), потом один протез, теперь вот второй, но нога за полгода схуднула и пришлось делать перегильзовку. И вот он сидит среди своих, таких же братьев и даже сестёр ампутантов от Хохляндии и отмечает наступающий Новый год.
На самом деле с выпивкой в конторе сложно, ну в смысле мозг выносят о смысле и качестве жизни, но он не алкаш, это не он говорит, а люди со стороны, а он к таким вещам прислушивается. Отец попивал изрядно, и всё твердил, я не алкаш, когда хочу и сколько хочу столько, и пью, не захочу пить не буду вовсе. Старая алкогольная тема. Так вот в конторе 24.00, они же 00.00 встретили с соком, а уж потом, когда разбрелись по комнатам…
Они сидели тёплой компанией о шестерых, в которой всё было правильно, трое на трое. Сидели и просто трепали за жизнь и всякие там истории из жизни. У них на шестерых было четыре ступни и девять рук, так, что поговорить было о чём, и несмотря, на то, что про потери частей тела говорить прямо не было принято, разговор всё равно крутился вокруг дальнейшей жизни именно в таком состоянии.
– Понимаешь, мы тут, чтобы весь окружающий мир, даже не знал, что у нас чего-то там не хватает. Это как помнишь в старом кино про Маресьева, где командир авиаполка говорит ему после полёта, что ж мол вы товарищ лётчик в ботиночках летаете, отморозите ноги-то, а тот ему, а у меня их и нет. Вот так и мы жить так, чтобы внешне жизнь мало чем отличалась от прежней. В магазин сходить самому ведь тоже большое дело, а так, без протеза сидишь как пень в коляске и даже хлебца тебе купить некому.
– А я снова туда. – в который раз повторил Лёха, с понятным позывным «Леший».
– Дурак ты Леший, – в который раз на разговор Лёхи ответил Саша. – Много ты наскачешь по позициям со своим выше колена? Даже твои коптеры ныне запускают считай с передка, там каждый сто метров дистанции важны, аккумуляторы же не резиновые. И тут ты такой нарисовался хрен сотрёшь – оператор дронов хренов. Тебе нынче исключительно по прямой, и желательно с твёрдым покрытием. А на передке сам знаешь, как с этим самым твёрдым покрытием.
– Ну не оператором, так ещё на кого выучусь. Буду собирать гранаты на «мавики», ну или ещё что.
– Тебя отговаривать всё равно, что портить. Всё равно по-своему поступишь.
– Что вы ребята о войне, да о войне, Новый год же! Радоваться надо, вон живы остались, ноги целые, и руки почти у всех.
Все заулыбались удачной шутке Вали. Он сама донецкая, с дальних от передка окраин, а вон всё равно достали гады. Прямо на улице, когда шла в магазин.
– Давайте лучше ещё выпьем, а то сидим как попы. Тимоха на твоей шарманке есть что-нибудь не военное и веселое?
Тимофей, танкист, механик, подорвавшийся всё же на обычном «лепестке», потянулся за радиоприёмником со встроенным МР3-плеером.
– У меня из весёлого только старьё. ABBA пойдёт?
– Самый то. Я тоже всех этих новых бум-тсс не понимаю.
Из динамика раздалось вполне себе новогоднее Happy New Year.
– Так, кто из вас, товарищи военные готов дам танцевать? – спросила Валя.
Жаждущих танцевать не нашлось. У кого навыка танцевать на протезе ещё не было, а у кого и протез не надет.
– Эх вы, товарищи солдаты скучные вы. – заключила Валя.
– Тут к слову и один товарищ офицер водится. – с обидой протянул Олег.
– Это пехотный лейтенант-то офицер? – завёлся слегка Лёха. – Ты ещё расскажи какое ВОКУ заканчивал?
– Окопы моё училище. – с ещё большей обидой ответил Олег. – А у тебя Леший и вышки нет, так, что тебе и окопные погоны не светят.
– Вышка сегодня просто справка о том, что ты не полный дурак, а не диплом о высшем образовании.
– Это ты о каком угодно институте может так сказать, но не о МИФИ. Мы ядерщики, а ядерщиков плохо не учат.
– Ладно-ладно. А ты куда после всего этого собрался?
– В школу.
– В смысле в школу? Учиться?
– Учить, балбес. Моя в началке работает, я иногда к ней приходил, так там одни женщины. Как могут женщины воспитывать мужчин? Им же пример нужен.
– Аха, такой как ты…
– Почему бы и нет.
– Так ты им ядерную физику будешь преподавать, ну там как ядерную бомбу собрать в качестве хобби.
– Нет, физику не буду, позабыл много чего с этой войной, пойду НВП преподавать его в школу вернули.
– Ну, да, чем не вариант. Главное на работу без наград не ходи, всё-таки «Отвага» и «Мужик» – это не хило. Уважать должны нашего брата дети.
– Подумаю.
Разговор затих сам собой.
– Ладно, я пойду сказал Саша вставая.
– Ты хоть допей свой вискарь, «Кэп». А то не хорошо прошлому году что-то на дне оставлять.
– Тогда уж вместе.
Все с трудом и неспешно встали сдвинули стаканы до тихого звона.
– Так за что?
– За жизнь.
И все молча выпили.
