– Нехорошо, это, как-то. Душа, все-таки. – пробормотал про себя доктор Фауст.
Его гость сидел на крепко сбитом стуле в припортовой таверне Ливерпуля в году эдак 1680 от рождения Христова, и потягивал ром, не отрывая взгляд от доктора.
– Хотя с другой стороны…
Доктор был уже не молод, умудрен знаниями и жизненным опытом, который столь быстро набираешь в плаваниях по южным морям, с торговцами, да и не только. Он перечитал в своей жизни уйму книг, вылечил от болотной лихорадки сотню–другую моряков, отрезал с десяток ног и рук, тем несчастливым кого зацепило в абордажном бою, и почти заработал на небольшой домик, здесь на юге Англии, без которой уже жить не мог.
Сам он был с далекой Германии, но так уж вышло судьба и интерес к дальним странам, сначала занес его в Англию, а там увидев корабли, посещавшие Америку и острова Карибского моря, он сразу все понял, про себя.
Про своего собеседника он уже слышал, меж простыми моряками и офицерами нередко ходили слухи про него. Говорили не то, чтобы с озлоблением (у каждого своя душа, и каждый с ней делает, что захочет), а так с опаской, а вдруг попадется на пути. Боялись, конечно, не его самого, а себя, потому как, кто же себе честно признается, что наверняка откажется от сделки. Вот и сейчас, Мефисто знал, когда появиться. С одной стороны, еще одно плавание и Фауст вернется назад полной развалюхой, которой останется только помирать, с другой стороны денег, которые он скопил, хватало лишь на крохотный домишко на самой окраине, где приличные люди-то и не живут, да и дом будет размером с конуру и без садика, о котором так мечталось.
– Да, душа. – повторил Фауст и замолчал в раздумьях.
– Не знаю, у меня такого товара отродясь не водилось, а потому я не тревожусь ни о чём. – улыбнулся лучезарно Мефисто.
– А, что меня тоже ждет такое спокойствие?
– Да, и даже больше – тебя ждет радость. Радость от силы, от молодости, от возможностей, от просторов.
– Ладно, верю, верю. Ты хороший торговец, всегда знаешь, что предложить и кому.
Мефисто довольно улыбнулся похвале.
Затянулась пауза.
– А наказание?
– Что наказание?
– Оно страшно?
– Не знаю. И как мне знать, если я уже давно забыл как это «знать Бога».
– А пытки?
– Слушай, а зачем нам они, главной пыткой и есть отсутствие Бога в твоей судьбе, не знание Его.
– Но толпы людей Его не знают, и живут без Него, и ничего…
– Правильно, но нам такие и не нужны. Что в них толку, они даже не знают что теряют.
– Ты думаешь, я знаю?
– Уверен.
– Почему, я не уверен в своей вере в Него, а ты мне говоришь, что ты знаешь…
– Ты искал его, пытался делать добро, не делал зла – тебе мало доказательств?
– Я о другом, я о Вере, я о Боге. А добро, оно просто свойственно человеку.
– Ты в этом уверен?
– Да!
– Вот это мне и нужно!
– Что моя вера в добро.
– Вера в Добро и вера в Бога, суть две стороны одной монеты, и если к ним прилагается ободок в виде поисков истины – я готов выступить в роли менялы.
– Ну, так, что?
Фауст сидел посреди шумной таверны и думал. Ему виделся океан. Он бывает таким разным, он так прекрасен. Перед взором проходили многочисленные лица, друзей, врагов, иноземцев, женщин, детей, людей которым он помогал, людей которые верили в него, в его доброту.
Вдруг он ощутил легкое прикосновение по левому плечу, обернулся и ничего не увидел, а посмотрев на Мефисто увидал его разъяренное лицо.
– Это не по правилам! – взревел он, обращаясь к кому-то невидимому.
– По правилам. – ответила тихо пустота сбоку от Фауста.
– Вы не должны вмешиваться в процесс вербовки. Мы это оговорили на Большом совете.
– Ты забыл о правиле Третьего лица. «Пункт 27. Если воля темного склоняет волю Третьего к сделке, он забирает душу.»
– Вот именно.
– «Пункт 31. Если Третий вызывает своего Хранителя, он вправе ему помогать»
– Это особый пункт, он действует в особых обстоятельствах.
– Сейчас такие.
– Кому это решать, тебе?
– Нет, Ему. – спокойно ответил Хранитель.
Мефисто со злобой смахнул свою рюмку со стола и ушел, хлопнув дверью таверны, так, что на миг смолк шум.
– Хранитель ты здесь? – тихо спросил Фауст.
– Да.
– Я хочу спросить.
– Да, я знаю.
Они помолчали
– Тебе не доведется пожить спокойно на старости лет, извини.
– Ну, и хорошо, – с облегчением сказал Фауст, зато еще раз посмотрю океан.
И он увидел улыбку на невидимом лице ангела.
